Режиссер программы «Письма из провинции» телеканала «Культура» Юлия Каткова – о глубинной России и глубинах своей профессии
С режиссером канала «Культуры» Юлией Катковой мы встретились в петербургской редакции. Юлия работает над циклом телепрограмм «Письма из провинции». Они посвящены жизни глубинной России. Съемочная группа ездит по малым городам и рассказывает о них так, что невозможно оторваться от экрана. Ничего сверхъестественного в фильмах не происходит, есть только настоящая жизнь людей на своей земле, и это завораживает, захватывает сильнее любой столичной креативной придумки…
— Мы находим тему которая отражает жизнь этого места, — рассказывает Юлия. — В каждом городе живут свои люди и этот город стоит в каком-то историческом месте. Мы, например, очень любим Сибирь, там вообще есть места силы. Иногда это самое место задает тему и людям, и городу, и историческим событиям. Профессия режиссера чем отличается, например, от работы автора? Автор находит место, людей, разрабатывает тему, а у режиссер говорит: что мы вдохнули там, то и должны выдохнуть в программу. То есть она должна эмоционально звучать этим местом. В каждом городе широкий спектр звучаний, множество тем, поэтому необходимо правильно выбрать главную, от этого будут зависеть и вопросы, и приглашенные гости.
— Чем вы вдохновляетесь?
— Вот этими местами силы и вдохновляюсь. От них исходит необычайная энергия. Мы недавно ездили в Красноярск, и я поняла, что это мои места. Есть еще Тыва, Хакассия, Алтай. Я чувствую эти города так, как будто это и есть я. Настолько там подпитываюсь энергией, настолько сильно резонирую с теми местами, что возникает ощущение: в прошлой жизни я была какой-нибудь шаманкой. (Смеется.) Как только подъезжаю к этим краям, вся начинаю вибрировать. Резонанс с энергией мест и дает толчок, первый импульс для снятия программы. Чем шикарна наша работа? Ты сдал программу, подходишь к карте России и говоришь: «О! Сюда хочу!» И это зависит только от тебя, что чудесно. Нам никто не говорит: «Ребята, завтра вы едете туда-то, снимаете то-то». Вся Россия твоя! Ты подошел, пальцем ткнул, а дальше уже все от таланта зависит. (Смеется.) Совершенно потрясающая у нас работа, я так ее люблю!
— А что происходит после заветного тыка?
— А дальше ты заходишь в Интернет, и после четкого понимания места ищешь (я про тонкости режиссуры сейчас говорю), чем же это место пахнет. Например, мы работали над программой, которую привезли из города Енисейска. Что такое Енисейск? Это Сибирь, тайга, одна из самых широких и мистических рек России Енисей. Все, запах почувствовали, затем идет тема. В нашей программе это по большей части главный герой, который пахнет так же.
— Как вы с ним определяетесь?
— В этот раз у нас был писатель Михаил Тарковский, племянник режиссера Тарковского. Его вообще невозможно было выцепить! Он никому не дает интервью, сидит в своей Тайге, и попробуй к нему подобраться! Но нам повезло: мы были в Красноярске три года назад, познакомились с человеком, который лично знает Михаила Тарковского. Тот нам помог и договорился о встрече. Тарковский в то время был проездом в Красноярске, и он дал нам всего три часа. Вообще, на раскрытие героя уходит день, но иногда бывает тяжелая ситуация, когда у тебя на героя три часа. А при монтаже никто не спросит, сколько было часов, ибо тебе нужно сделать сюжет, который покажет человека, раскроет его изнутри. Правда так хорошо получилось: у Михаила Тарковского есть фильм «Замороженное время», он нам его передал, там множество кадров, которые были необходимы для полноценного сюжета.
— Вы сказали, что на героя при идеальном стечении обстоятельств нужен день. А сколько в целом занимает съемка полноценного сюжета?
— Вообще, 7-10 дней. Уникальность нашего цикла программ в том, что он посвящен судьбам пяти людей города, которые находятся с ним в гармонии. Это не та программа, где едут по России, в избушку зайдут, на ложках поиграют, интервью возьмут и готово. У нас все иначе: мы должны расспросить людей о жизни, многие плачут в кадре. Наш сюжет должен раскрыть душу. За три часа сделать это крайне сложно, ведь человек должен сначала тебя увидеть, впустить в свой дом, открыться и довериться, расслабиться эмоционально и дать глубину. Это и есть профессионализм.
— Бытует мнение, что истинную Россию, ее настоящий облик, можно увидеть только в провинции, в глубинке. Помогла ли вам работа над программой «Письма из провинции» лучше понять, почувствовать нашу страну?
— У меня нет ощущения нашей страны как единого целого. Для меня Алтай – страна, Сибирь – страна… Санкт-Петербург и Москва – тоже страны. Я представляю их как сообщества, которые живут рядом, любят друг друга, уважают, хотят быть вместе и находят общий язык. Некий сбор друзей за общим столом, где каждый человек разный. Россия многообразна, и делать ее посредственно одногранной глупо.
— Заметили ли вы разницу между людьми мегаполисов и провинции?
— Разницу я, безусловно, вижу. Сейчас в провинции популярно краеведение, местные жители открывают музеи, начинают собирать старинные вещи и понемногу изучать историю своего края – это совершенно потрясающе! Люди, которые общаются с природой с самого детства не смогут привыкнуть к жизни в городе, исключая случаи, когда человек находит себя творчески, ведь город – это всегда ограничения: ходить надо так, разговаривать так, это не делать, а это, наоборот, делать. Раньше ты мог выйти в поле и начать кричать во все горло, ощутить душевную свободу, и после этого вряд ли сможешь долго продержаться «застроенным городскими рамками».
— Сколько лет вы работаете режиссером? Как попали на телеканал «Культура»?
— Я работаю режиссером уже 12 лет, а как сюда попала — это вообще интересная история. Изначально я была фотографом и телевидение во мне ни сном ни духом не отзывалось. Все началось, когда снимала дуэт «Зикр». В какой-то момент возник вопрос: а почему я только фотографирую, почему не снимаю видео? Вот и задумалась: поснимать на видео коряво – как-то уже не про меня, я привыкла быть профессионалом. Подумала, что надо взять у кого-то уроки, пусть он меня научит и все будет хорошо. Ничего умней не придумала, чем пойти в институт культуры и найти там преподавателя. Нашла. Она мне говорит: «Юля, принесите мне свои фотографии!» Принесла. Она просмотрела их и говорит: «Юль, а идите к нам учиться!». А я же не собиралась учиться, просто хотела попробовать поснимать на видео, просто нужны были частные уроки. Каким-то образом она меня и уговорила. Я подумала, что пойду на оператора, на что мне покрутили пальцем около виска и объяснили, что девушке будет сложно управляться с огромной камерой. В итоге направили на режиссуру.
Взяли меня на факультет, и я дальше начала думать: «Если я учусь на режиссера, то мне надо понять, что это такое. Понять это можно только на практике, значит, нужно найти какой-то телеканал. Какой телеканал я хочу? Открываю программу передач и читаю: НТВ — точно нет, Первый — мне туда не добраться… А потом замечаю «Культура» и восклицаю: «Прямо это все мое!»
Я узнала, что у нас в Санкт-Петербурге есть этот телеканал, позвонила и сказала, что обучаюсь на режиссера и хочу проходить у вас практику. В итоге мне дали телефон главного режиссера. Звоню ему, говорю то же самое: буду в качестве принеси-подай, только пустите меня на съемки и монтажи. Карты сложились так, что освободилось место администратора программы «С потолка», где ведущий — Олег Басилашвили. И вместо того, чтобы быть девочкой на побегушках, на что изначально была готова, я сразу стала администратором на программе с Басилашвили, сразу окунулась в театральный круг. Это просто потрясающе!
— Если бы мне довелось когда-нибудь учить студентов, то первое, чему бы их научила, — слушать свои импульсы, — продолжает Юлия Каткова.
— Это как?
— Это когда ты не думаешь, как правильно: «Вот, я приду на телевидение, а меня там никто не знает. А кто я? А что я?». Безбашенность должна быть, вот хочу и буду, имею право — вот так люди пробиваются!
— Какие бы советы вы дали начинающим режиссерам или тем, кто только присматривается к этой профессии?
— Самый главный совет: ищите хорошего учителя! Первое, что должен знать режиссер – зачем, про что фильм? Если этого нет, вы не режиссер. Ах да, для этого еще нужны мозги. (Смеется.) На вопрос «зачем?» без них не ответить. Человек нашей профессии должен иметь глубокий внутренний мир, чтобы чем-то делиться. Если ты не знаешь, что сказать – тебе еще рано в эту профессию. Всегда нужно слушать свой внутренний импульс, ведь без души никогда не снимешь что-то свое, в чем сможешь найти собственное отражение. Получится, скорее всего, что-то посредственное.
Когда снимаешь фильм или передачу, важно найти героя, которого ощущаешь так же, как то, о чем станешь снимать – тогда будущая картинка будет гармоничной. Всегда нужно найти главную мысль, с которой ты в дальнейшем все будешь сверять – иначе потеряешься, и фильм получится ни о чем, сборной солянкой. В голове должна гореть лампочка, которая независимо от происходящего, человеческой импульсивности (она присуща творческим людям) будет гореть и напоминать тебе вопрос: «А про что фильм?». Это и станет своеобразным маяком, который не даст тебе заблудиться.
Режиссер – профессия крайне ответственная. Каждый на съемочной площадке отвечает за свою часть работы, и видение этого человека может сильно отличаться от общей задумки. Поэтому, несмотря на изначальное многоголосие, в итоге должен звучать единый голос. Режиссер проводит очень много бесед со своей группой, чтобы добиться унисона. Когда ты думаешь о поступлении на это профессиональное направление, важно четко осознавать какая обширная у тебя зона ответственности. Если что-то не получится – виноват будешь только ты.
— Вам когда-нибудь хотелось выйти в кадр?
— Конечно! Я часто выхожу в кадр. Как только есть возможность, стараюсь выходить. Зритель же не понимает, что это режиссер, а упускать возможность поучаствовать совсем не хочется!
— Что вам дала профессия режиссера?
— Ответственность за каждый свой шаг, даже если работает команда. Если рассматривать мою жизнь как режиссуру, то я всегда помню про что фильм. Если ты режиссер своей жизни, то у тебя отваливаются претензии к другим людям.
— Есть разница между кинорежиссером и режиссером телепрограмм?
— Конечно. Основное различие — сроки, за которые должен быть готов фильм. У меня, например, на программу отведено всего 10 дней. Есть эфир и сроки, ведь мою программу должны показать на телеканале в отведенное для нее время — ни раньше, ни позже. А на документальный фильм у некоторых людей целый год, у них есть время на подготовку, на общение с героями, которые могут приехать не один раз, вся команда успевает привыкнуть друг к другу. Минус таких масштабных проектов только в том, что они очень затратные, поэтому у нас их редко воплощают. Снимать программы тяжело, потому что за семь дней ты должен сделать все так хорошо, чтобы у зрителя было впечатление, что он смотрит документальный фильм, над которым работали год.
— Насколько сложно работать на телевидении?
— Везде, где нужно работать, сложно. Сложность на телевидении в том, что за очень короткие сроки ты должен реализовать максимально глубокие вещи. Нужно быть мобилизованным, рассчитывать каждое действие, потому что времени мало, а успеть выполнить работу ты обязан. Твой ритм жизни становится гораздо быстрее, чем у большинства людей в мире. Тут долго работают только люди, которые по своему характеру акулы, а ты, пока учишься, для всех ящерица, и то хвост должен быстро отрастать. Если ты нежная и ранимая душа, не выживешь, тут очень жесткий ритм и требования. Для того, чтобы не бросить все, нужно иметь стержень и всегда помнить — зачем, и твое «зачем» должно перевешивать все минусы. В этом случае ты останешься и в будущем сможешь отрастить плавники и стать той же акулой. После телевидения, если мы говорим о режиссуре, ты можешь снимать где, что и как угодно. Такая работа закаляет тебя как личность, после нее живется легче, ибо ты научишься гнуть свою линию до конца.
— Спустя годы вдохновения и продуктивности у творческих людей начинается выгорание. Случалось ли это с вами? Если нет, то что вас держит «на плаву»?
— Нет, к счастью. Моя душа до сих пор зовет за новыми запахами, и пока это есть – никакого выгорания не случится. У большинства людей оно происходит по той причине, что они все еще не знакомы со своим «я». У них вдохновение приходит словно резкое переключение фонарика, это все очень ненадежно, ведь он так же резко может выключиться. Понимать свое внутреннее «я» полезно для любого человека, ведь оно отвечает на вопрос «зачем?». Как я уже говорила, если ты знаешь зачем – не остановишься. Важно работать не «из себя», а «через себя». Есть люди, которые, познав сладость больших денег, работают только на них и сами уже не понимают, что копируют одну и ту же идею. Это может длиться годами, но обязательно наступит момент, когда они выгорят и наконец поймут, что душа творила не для материальных благ, а для духовного баланса и самовыражения. Как только ты концентрируешься на гордыне, жадности и тщеславии – душа отступает, а это и ведет к серьезному выгоранию. После него человек начинает торговать своим прошлым, пытаться вернуть былой успех, но будущее для его закрыто, поэтому он может даже потерять смысл жизни из-за таких алчных мыслей.
— В чем проблема молодых режиссёров?
— Они начинают делать репортаж, снимают все подряд, а потом в одну кучу монтируют. Нет идеи, к сожалению. А когда задаю им мой любимый вопрос «зачем?» они мнутся и отвечают так, будто снимал кто-то другой. Если хочешь стать профессионалом, ты должен знать причинно-следственную цепочку всех кадров, слов и действий в своем фильме. Меня недавно попросили написать рецензии на фильмы студентов КИТа… Это беда. Вместо того, чтобы взять тонкую нить – главную идею – и нанизывать на нее бусинки, они просто кидали их в мешок, в итоге получалось непонятно что. Если нас читают будущие режиссеры, прошу их прислушаться к моим словам. Если вы хотите стать хорошим режиссером, четко знающим про что будет ваш фильм, старайтесь пробиться в среду, где сможете прочувствовать профессию, понять как все устроено и, конечно, найти себя и свое «зачем».
Мария Степанова
