О степени открытости, откровенности и доверительности в отношениях учителя и ученика
В редакции «Седьмой перемены прошло очередное заседание дискуссионного клуба. На этот раз тема обсуждения звучала так: «Нужна ли социальная дистанция во взаимоотношениях учителя и ученика?» По-иному говоря, мы решили поговорить о степени открытости, откровенности и доверительности в школе.
В дискуссии участвуют: учитель начальной школы, классный руководитель 4а Ольга Лондарева; ученик 11б класса Александр Холяков; социальный педагог Юлия Вепринцева; ученик 10а класса, журналист «Седьмой перемены»Андрей Моисеев; председатель родительского комитета школы Олеся Богадист; учитель биологии Анатолий Морозов; cтудентка медицинского колледжа (СПб), журналист «Седьмой перемены» Мария Матвеева. Наблюдатель — ученик 7а класса, журналист «Седьмой перемены» Матвей Дуров.
Ольга Александр Юлия Андрей Олеся Анатолий Мария Матвей
Лондарева Холяков Вепринцева Моисеев Богодист Морозов Матвеева Дуров
Ведущая: В московской школе ученица напала на учительницу и побила ее. Успокоившись, девушка сказала: «Ее дело учить, а она ко мне в душу лезет!» Как учитель должен выстраивать отношения с учеником, насколько глубоко он должен проникать в «суверенную территорию» его сознания и души?
Анатолий Морозов: Один ученик постоянно был не готов к уроку, ничего не учил и не писал. Я ему предложил остаться после урока. После занятия спрашиваю: «Почему не делаешь уроки?» — «Я прихожу с тренировки очень усталый и не могу ничего делать». Посмотрел в его журнал – по одним предметам все хорошо, по другим очень плохо. «А почему тебя родители не заставляют?» — спрашиваю. И выясняется, что у них споры о будущем, он хочет поступать в одно место, а отец с матерью заставляют готовиться в другое. После этого я пообщался с родителями, и мы нашли общий язык. Хорошие отношения очень важны.
Ольга Лондарева: Основатель гуманной педагогики Шалва Амонашвили говорил: хорошо тот учитель, который любит детский щебет. Он обязательно найдет общий язык с учеником, и будет не выше его и не ниже. Нужно искать золотую серединку. Нужно где-то защитить ребенка, дать ему почувствовать уверенность в себе. И тогда возникнет доверие.
Олеся Богодист: В случае, с которого началась наша дискуссия, контакт учителя с учеником был давно потерян. Возникает вопрос: что скрепляет отношения учителя и ученика? Доверие и уважение.
Юлия Вепринцева: Как учитель я проводила по шесть-семь уроков. Это очень тяжело. Происходит большая эмоциональная встряска, и здесь со стороны учеников, на мой взгляд, недостаточно понимания.
Олеся Богодист: Мне не кажется, надо как-то дать им это понять. Говорить о своих эмоциях, сложностях, переживаниях. Это основа взаимного доверия!
Юлия Вепринцева: К сожалению, учителю не всегда удается справиться с этой ситуацией.
Олеся Богодист: Понятно, что все люди, но взаимное уважение должно быть в любой ситуации.
Александр Холяков: А еще у учителя должна быть заинтересованность в ученике. В девятом классе у меня было все очень плохо с одним предметом. Я его не понимал, хотя учитель замечательный. Сейчас у меня другой преподаватель, он не просто дает материал, а слушает меня, дает рассуждать. И у все поменялось, я стал получать отличные оценки.
Ольга Лондарева: Учитель должен знать увлечения ученика, его семью и т.д. И тогда градус доверия возрастает.
Наблюдатель: Ход дискуссии показывает, что взаимоотношения учителя и ученика – это работа двух людей. Задача учителя – дать понять школьнику, что он в нем заинтересован. Можно это сделать завуалировано, не очень прямо. А родители должны подсказать сыну или дочери, как общаться с учителем.
Андрей Моисеев: В начальной школе ребенок не понимает, зачем он учится, по сути, ради оценок, похвалы со стороны родителей и учителя. Затем средняя школа, кажется, что человек уже набрался ума-разума, но тут внезапно в голову ударяют гормоны, и он снова ни о чем не думает. Наступает ли момент, когда ученик может быть на равных с учителем?
Олеся Богодист: Вопрос очень хороший. Я не думаю, что на него есть однозначный ответ. Это все индивидуально. Неоднократно наблюдала такие моменты в разном возрасте, это зависит от того, как часто ребенок дискутирует, обсуждает с родителями, учителями какие-то темы, связанные с его жизнью. Если их никто не затрагивает, он плывет по течению. Мне кажется, задача учителя еще и в том, чтобы запустить этот процесс.
Вопрос из «школьного коридора»
Анна Чудинова: Школьники носят маски. Дома мы одни, на улице другие, в школе третьи. И учителя не видят, не знают нас настоящих. Это не способствует доверительности.
Александр Холяков Это не маска, а просто правила поведения.
Матвей Дуров: В школе одно общение, дома другое. Это нормально, всегда есть небольшие изменения в угоду банальных рамок приличия и морали. А когда вы в зависимости от места резко меняете поведение, это странно. Странно и то, что вы скрываете себя настоящих.
Ольга Лондарева: С одной стороны, ребенок же в разных ситуациях вести себя по-разному. Дома он белый и пушистый, все его любят. А в школе все равны, и он такой, как все дети, и он ведет себя совсем по-другому. Так что да, маски существуют.
Юлия Вепринцева: Бывают ситуации, когда человек не может открыть себя настоящего, так как считает, что над ним будут смеяться. Тогда ему приходится надевать маску.
Анатолий Морозов: Я готов узнать, какие они на самом деле, мне бы даже интересно это было. Чтобы не было дистанции между учителями и учениками, надо раскрываться. Ученику точно, и учителю надо об этом подумать.
Олеся Богодист: Маска — очень тревожный признак. Внутри ребенка идут какие-то изменения, и родители, которые все время работают, не всегда могут это отследить. Мне хочется, чтобы учитель это увидел и сообщил мне.
Юлия Вепринцева: Любой человек разный в зависимости от ситуации. Это связано с задачами которые перед человеком стоят. Дома одни задачи… Это не маску надевают, просто роли другие. Дома он в одних условиях, в школе – в других. Поэтому, естественно, человек по-разному себя ведет.
Ведущая: Не каждый ученик может подойти к учителю. Я была старостой, мне хотелось подтянуть своих одноклассников, а для этого они должны были пойти на контакт с учителем, но они говорили, что этот учитель все равно их не будет слушать.
Олеся Богодист: Очень хороший момент! Важно доверие не только учителя к ученику, но и ученика к учителю. Об этом часто забывают.
Ведущая: А в чем особенности общения учителя и ученика в начальной школе?
Ольга Лондарева: Малыши, приходя в школу, они очень непосредственные, открытые. Они вообще готовы на контакт с любым и каждым. Если к этому ребенку отнеслись с добротой и теплотой, ребенок маленький открывается и для него даже, сколько можно привести примеров в то время и сейчас, что ребенок, приходя домой, говорит А вот Марья Ивановна сказала, это для него считается аргументом.
Вопрос из «школьного коридора»
Анастасия Прокопенко: У педагога не со всеми одинаковый контакт. С кем-то он общается больше. Получается, мы изначально миримся с тем, что кто-то ходит в любимчиках?
Анатолий Морозов: Насчет любимчиков не скажу, но я запоминаю отличников либо хулиганов. А какой-то средний человек с трудом запоминается.
Ольга Лондарева: Грамотный учитель и просто взрослый человек он не будет выделять любимчиков и нелюбимчиков. Он не даст понять ребенку, что кого-то любит, а кого-то нет.
Вопрос из школьного коридора
Валерия Гонцова: Почему в школе не проводятся уроки классные часы по темам, которые нам по-настоящему интересны? О взаимоотношениях мальчиков и девочек, о молодежных рэп-исполнителях и т.д. Разговоры на эту тему повысили бы откровенность и доверительность.
Александр Холяков: Потому что это кринж.
(Дружный смех учеников.)
Матвей Дуров: Это очень плохая идея. Не все, что интересно, полезно и нужно. Такое обсуждение возможно при неформальном общении.
Олеся Богодист: Классный час и предполагает более неформальное общение.
Матвей Дуров: На нем обсуждаются дела класса. А когда вы едите на экскурсию и еще куда-то, тогда обсуждение этих тем вполне уместно. Если классный руководитель и ученик просто общаются, то они могут и это обсудить.
Олеся Богодист: В этом вопросе прозвучал очень важный момент – взаимоотношение мальчиков и девочек. Родители редко разговаривают об этом с детьми. И если учитель на классном часе заденет эту тему, пройдет хотя бы по верхам, будет полезно.
Анатолий Морозов: Когда я учился, у нас классный час был раз в неделю. Сейчас их количество урезано. Классный час – это здорово, это нужно. И чем чаще, тем лучше.
Ольга Лондарева: Такие классные часы, конечно, нужны. Я помню в далекие времена в школе была этика, но, на мой взгляд, этим должен заниматься специалист. Не каждый учитель может об этом говорить грамотно и толково, чтобы не навредить. Понятно, ч о какие-то общие понятия может каждый растолковать, но на мой взгляд, это должен быть специалист.
Юлия Вепринцева: Это да, это моя беда. В прошлом году мы проводили достаточно много классных часов, но благодаря в основном тому, что учителя пускали на уроки. А сейчас учителя не пускают на уроки, проблема договориться.
Cейчас снова о воспитании заговорили на всех уровнях. Значит, надо часы отвести.
Это нужно. Подчас родители либо не умеют заниматься воспитанием, либо просто не хотят заниматься воспитанием. И иной раз сталкиваешься с такими представлениями, которые не должны быть у детей. Надо им вовремя что-то подсказать, чтобы ошибок не совершали. Он когда у меня сидят на беседе – это после какого-то проступка, они что-то уже совершили. Хотелось бы, конечно, разговаривать в другой остановке, чтобы просто разговаривать н общечеловеческие, общественные темы.
Это должно быть встроено в систему воспитательной работы в школе. Я считаю, что раньше, когда классные часы проводили раз в неделю, это было правильно. Могли кого-то пригласить, дети сами могли что-то приготовить. Не даром некоторые дети просто заходят ко мне пообщаться. Детям этого не хватает.
Ведущая: Если учитель хороший, у него прекрасный, открытый, откровенный и доверительный контакт с учеником, не возникает ли у родителя ревности?
Олеся Богодист: Это зависит от культуры родителя. Я знаю людей, которые попадали в такую ситуацию, но, слава Богу, таких очень мало.
Анатолий Морозов: Это сигнал родителям о том, что им надо выходить на иной уровень доверительности, не терять своих детей.
Ольга Лондарева: Здравомыслящий родитель четко понимает, что родитель – это родитель, а учитель – это совсем другое. Родители и учителя должны идти в одном направлении и не говорить Ты не должен цитировать Марию Ивановну! О каком доверии мы можем говорить, если родитель будет прессовать в этом плане, он же подорвет авторитет учителя.
Ведущая: «Седьмая перемена» заметила, что ученики мало знают учителей и начала рассказывать о педагогах. Как правило, все шли на контакт, а один уважаемый педагог заявил: «Ученики ничего обо мне не знают, пусть и дальше не знают»» Можно ли при такой закрытости установить правильный доверительный контакт?
Анатолий Морозов: Учитель не должен закрываться, но есть вещи, о которых некорректно спрашивать.
Александр Холяков: Ученики просто не интересуются жизнью учителей, им это неинтересно.
Андрей Моисеев: Если учитель способен правильно объяснить тему, дает правильные советы, помогает в каких-то жизненных вопросах, то тебе совсем не обязательно знать подробности его жизни.
Александр Холяков Мне все равно, что было у человека за спиной, если я и так вижу, что он интересный человек.
Ольга Лондарева: Ребенок не может знать всю жизнь учителя, всю его подноготную. Он должен знать тот объем информации, который положен для его возраста.
Юлия Вепринцева: У меня к этому двойственное отношение. Это зависит от того, кто как к этому относится. Кто-то из учителей не хочет об этом рассказывать, школа для него работа. А кто-то, наоборот, считает, что пусть знают. Я ничего плохого в этом не вижу. Если у меня спрашивают, я рассказываю о себе.
Олеся Богодист: Если человек не хочет раскрываться, это показатель выставленных границ. Такая закрытость может свидетельствовать о том, что этому человеку не интересны и личности детей.
Ведущая Меняется значение слова «воспитание». Одно дело воспитание, которое было раньше, и другое – теперь. С точки зрения воспитания, которое было раньше, то, о чем вы говорите, можо назвать формальным воспитанием, а сейчас другое- Если не будет откровенности и открытости, не появится доверительности. Не превратится ли тогда воспитание в формальность?
Олеся Богодист Так в советское время не было понятия о границах, все было коллективное. Поэтому сейчас другая культурная ситуация. Нужно учиться выстраивать границы и воспринимать чужие границы тоже. Такой опыт тоже полезен, потому что в жизни каждого человека возникают ситуации, когда другой человек закрывается от него и не хочет продвигаться в отношениях дальше. С этим тоже нужно уметь жить, потому что другой человек – это другой человек и должно быть понимание, что не обязательно тебе должны открывать все, что есть,
Если он строит урок хорошо, правильно сказали ребята, нормально строит отношения, единственное – не хочет свое личное упоминать, то это нормально.
Ведущая Раньше предполагалось, что учитель отдает сердце детям. А сейчас если будет отдавать, а оно им не надо, они его не возьмут.
Андрей Моисеев А могут его и по полу погонять.
Анатолий Морозов: Отдавать или не отдавать сердце – это нам решать. А им решать, принимать его или нет. Человек, который отдает сердце, готов к тому, что его попинают.
Ольга Лондарева: Учитель обязательно должен отдавать ребенку теплоту, любовь и нежность. Раз он встал на этот путь, детей нужно любить. И значит, какое-то сердечное тепло он должен им передать.
Юлия Вепринцева: Возможно, сердце и не надо прямо отдавать, это действительно может быть характерно для учителей другой эпохи, Мы сейчас в современном мире живем и у нас все по-другому складывается и дети сейчас другие. Но хорошее отношение все равно должно быть, от учителей исхоить и от детей к учителям.
Юлия Вепринцева Я вижу, что сейчас дети более закрытые, чем были мы когда-то. Мы были более открытые. У нас если спрашивали, мы старались чстно отвечать, ничего не утаивали, а сейчас дети… Их чуть ли не пытаешь, когда хочешь что-то спросить.
Наблюдатель Безусловно, во время дискуссии промелькнули достаточно интересные мысли и суждения, но, несмотря на все это, я не могу подвести однозначного итога.
По этому вопросу прийти к единому и во всех случаях действующему конценсусу невозможно в принципе. Здесь очень много зависит от личности учеников и личности учителей. Я считаю, что это должно быть личным решением каждого отдельно взятого учителя и каждого отдельно взятого ученика, хотят ли они открыться друг другу.
Мария Матвеева
