О преодолении страха, ожогах и других особенностях профессии корреспонденту «Седьмой перемены» рассказывает помощник начальника караула ПСЧ №96
— Мой первый пожар был в поселке имени Морозова, — вспоминает Роман Васильевич. – Там горело трехэтажное общежитие, его подожгли. Люди оказались закрытыми, мы эвакуировали более 60 жильцов, использовали автолестницу, коленчатый подъемник с люлькой. Не смогли спасти двух человек, потом неделю искали их останки. В эти дни я очень переживал, и начал прикипать к профессии.
— Какой пожар был самый тяжелый?
— На нефтеперегонную станцию Роснефти двигался состав, и с рельсов сошли три вагона с 92-м и 95-м бензином. Когда мы приехали, горели все бочки, была угроза взрыва. Когда мы протягивали линию, слышали, как бочки трещали…
— Вы получали травмы?
— Нет, не получал, но вспышку ловил.
— Что такое вспышка?
— Это когда в закрытом помещении выгорает кислород, оно наполняется дымом, огонь тухнет. И в это время открывается дверь, происходит приток холодного воздуха и получается сильная вспышка. Я тогда шел первым, нас всех разбросало в разные стороны. Мы друг друга как-то подняли и обратно вышли.
— Что самое страшное?
— Взрыв газовых баллонов, это ведет к гибели пожарных. Бывает, спрашиваешь: «Баллоны есть?!» «Нет», — отвечают. А потом оказывается, что они там стоят и бабахают. «Так он же пустой!» — оправдываются люди. Это самое большое заблуждение. Взрываются именно пустые баллоны — газ расширяется, начинается реакция…
— В районе много пожаров?
— Во всеволожском гарнизоне за сутки бывает 10-15 выездов, но всегда по-разному. Можно просидеть неделю, а можно целый месяц ездить на вызовы, особенно в начале и в конце отопительного сезона.
— Чтобы такое выдерживать, надо иметь хорошую физическую форму.
— Да, мы все занимаемся пожарно-прикладным спортом, сдаем нормативы.
— А раньше вы где работали?
— На заводе «Форд», пришел сюда после сокращения в 2008 году.
— Ваши домашние переживают?
— Наши родные привыкают. Стараемся все оставлять на работе. У нас график сутки через трое, чтобы мы все забывали, переключались, отдыхали не только физически, но и ментально.
— Что самое трудное в работе?
— Гибель детей.
— Огонь – очень страшно?
— Самое страшное – не огонь. В основном люди погибают от дыма.
— Вы не боитесь?
— Кто не боится, тот неадекватный человек. Сжимаем волю в кулак и идем вперед. Когда знаешь, что с тобой товарищи, коллеги, появляются силы. Мы постоянно тренируемся, изучаем тактические материалы, поведение огня на новых материалах.
— Что быстрее горит?
— Токсичнее всего горят новые материалы, и тепловыделение у них гораздо больше. Бывает, заходишь в здание, а там 300-400 градусов, просто вжимаешься и ползешь.
— Сколько градусов выдерживает форма пожарного?
— Боевая одежда может выдержать прямой контакт с огнем, и то 15-20 секунд. Ожоги у нас постоянно, особенно страдают открытые части тела, уши, шея, стыки перчаток и одежды. Полностью себя не закроешь. Огонь – стихия, уничтожающая все, ею невозможно управлять.
— Что приводит к пожарам?
— Безалаберное, халатное отношение к огню. Очень много возгораний от алкогольных опьянений. От того, что вовремя не сменили проводку, не почистили печь. Люди разводят огромные костры, а потом у них ночью полыхает весь дом.
— Поджогов много?
— Пироманы у нас есть, идет такой по улице и палит все помойки. Бывают и умышленные поджоги ради земли, на которой стоят старые дома.
— А взаимопомощь на пожарах сохранилась?
— Я сам это помню! Люди вставали гуськом и передавали ведра с водой. Но сейчас общество изменилось, стало разобщенным. Люди не помогают, а достают телефоны и все снимают. Бывают и исключения, но редко.
— А бывает пожарный кран на объекте есть, а воды нет?
— Да. С нас сняли лицензирование, мы уже не проверяем гидранты. Это делают компании-подрядчики, что потом происходит на объекте, мы не знаем. А того, что у нас есть в цистерне, хватает на несколько минут. Отсюда миф – пожарные приезжают без воды, такого не бывает.
— Изменились ли вы за время службы?
— Когда видишь, как жизнь может уйти, начинаешь больше ее ценить. Здесь люди становятся добрее. Бытовая злость уходит. У нас нет никого, кто служил бы за деньги. Все работают по призванию.
— А вы помогаете людям вне работы?
— Конечно. Идут наши по улице, что-то происходит – сразу включаются. Бывало, ребята заступались за кого-то и попадали в больницу. Помощь людям становится частью тебя. На нашей работе человек растет как личность. Приходят 18-19-летние балбесы и за пять-шесть лет становятся мужественнее, гораздо серьезнее.
В конце нашей беседы Роман Васильевич сказал, что пожарные не прощаются за руку и не говорят: «Хорошей смены!» Они желают друг-другу «сухих рукавов».
Глеб Кудрявцев
