Чрезмерное увлечение популярной подростковой лексикой обедняет наш язык и сознание
В компании подростков слышу: «Ты где чилишь?» — «Мы с крашем гамаем по домам». – «Полный зашквар». – «Да, все время агришься». Я понимаю эти слова, но спрашиваю себя: а почему мы так говорим, развивает ли это нас?
Раньше я жила в Узбекистане, в городе Ургенче, ходила в школу с обучением на русском. Люди там уважают «великий и могучий», с его помощью они знакомятся с культурой России и мира. Я мечтала переехать на русского языка и больше на нем разговаривать.
После переезда языкового барьера у меня не было, быстро вошла в школьную среду. Появилось лишь одно «но»: я не знала сленга. Друзья быстро ликвидировали мою «безграмотность». Теперь я знаю много новых слов. Краш — мальчик, который тебе нравится. Чилить – отдыхать. Кринжово – неловко. Агриться — злиться, раздражаться. Зашквар — позор, бред, что-то не модное. Го — давай, идем! Жиза – жизненно. Шазамить — найти песню по приложению «Shazam». Гамать – играть. Фотобомбинг — когда в кадр попадает кто-то лишний. Ну, и так далее.
Я провела в школе небольшой опрос. Алина Степаниденко сказала, что с помощью сленга удобнее общаться.
— Некоторые слова можно заменять, — вторит ей Дмитрий Елистратов, — то есть вместо большого текста говорить маленький, это удобно.
А девушка из 11 класса, пожелавшая остаться неизвестной, отметила, что популярная лексика упрощает жизнь: «Разговор, становится понятнее, и ты чувствуешь себя более молодой».
Мой опыт и коридорный опрос показывают, что сленговые слова делают нашу речь более эмоциональной, интересной и юморной, позволяют более кратко, без лишних разглагольствований выразить мысль. Согласитесь, будет очень странно, если мы начнем ходить по школе и говорить только правильными, округлыми словами.
Сленг помогает нам самоутвердиться среди ровесников, поддерживать с ними хорошие отношения. Популярной лексикой в школе пользуются практически все. Интересно, в каком возрасте дети начинают прибегать к таким словам? Есть ли cленг в началке?
— Нет, – отвечает учитель начальных классов Наталья Сергеевна Дмитриева, — но они уже знают матерные слова, что нас очень беспокоит.
— Это другая тема. А вы сами понимаете подростковый сленг?
— На слуху много слов.
— Что такое чилить?
— Слышала это слово у современных групп типа Моргенштерна.
— О-о!
— Наверное, это вечеринка, тусовка.
— Почему подростки употребляют сленговые слова?
— Чтобы отличаться от взрослых. Это своя волна.
— Как сленг влияет на подростков? – спрашиваю учителя русского языка и литературы Елену Васильевну Терентьеву.
- — Как в любом явлении жизни здесь есть положительные и отрицательные моменты, — говорит она. – Плюс в том, что это средство коммуникации, возможность выразиться. Положительным я считаю и то, что это протест против лицемерия и цинизма нашего взрослого общества.
Педагог верно заметила: говоря на cвоем тарабарском наречии, мы, сами не осознавая, выражаем протест против взрослых, несправедливого и жестокого мира, в который они нас ведут. Свой язык позволяет нам «самоизолироваться», почувствовать себя независимыми. Можно сказать, это наш временный островок свободы…
— Очень часто сленг становится средством сарказма, даже издевательства над своими сверстниками и более взрослыми людьми, — опускает меня на грешную землю Елена Васильевна. — Ребята произносят сленговые слова, незнакомые очень многим людям. Хихикают, подсмеиваются, а человек не понимает. Это зависит от уровня нравственности человека. Нередко в молодежный сленг попадает лексика из тюремного жаргона. Использование ее абсолютно недопустимо! Например, широко распространенное слово «блин». Не все знают, что оно несет негативную окраску: блин на блатном жаргоне – фальшивая монета, фальшивый кредитный билет.
Помимо сленгизмов, связанных с уголовным миром, наркотиками и алкоголем, есть слова, происходящие от компьютерных технологий, видео, мультфильмов и современной музыкальной культуры.
И, конечно, очень часто сленговые слова имеют английские корни.
— Это обедняет подростков, — считает Наталья Сергеевна. — Русский язык красив и велик, а здесь он теряет свои качества. Спрашиваешь у подростка значение какого-нибудь сложного слова, а он не знает. Зато «выбросы» из английского типа чилить и кринжово у него все время на языке.
— Что делать со сленгом? – спрашиваю Елену Васильевну.
— Его надо просто перерасти. Главное — не позволять сленгу становиться частью тебя. Такая лексика дает подросткам браваду и, извините, крутизну. А на самом деле это просто иллюзия. Она не поможет вашему самостоянию. Помнишь пушкинские строки: «Самостояние человека, залог величия его»? Человек должен находиться не в иллюзорном, а в реальном мире, наслаждаться жизнью и привносить в нее все доброе и хорошее.
Вот куда привел нас разговор о прикольных словечках! И тут, конечно, не поспоришь. Мне и моим ровесникам надо учиться, повышать речевую культуру. По-иному нельзя: носители русского языка должны соответствовать уважению, которое есть к нему в республиках бывшего СССР и во всем мире.
С другой стороны, подростковый сленг существовал всегда, менялись только слова (Елена Васильевна вспомнила: шпоры, общага, удочка – удовлетворительно и т.д.). Это тоже часть нашего языка, ее невозможно взять и запретить. Только здесь, как и везде, надо знать меру. И каждый из нас должен сам ответить на вопрос: cленг — это кринжово?
А вы замечали, что cловами из подросткового сленга все чаще пользуются взрослые. Им тоже хочется свободы?..
Севара Аллабергенова
